Николай Иванович Кузнецов
страница 1 2 3
Подвиг разведчика.К 90-летию Героя Советского Союза Николая Кузнецова. Эдуард ШАРАПОВ.
Имперский комиссар Украины и гауляйтер
Восточной Пруссии Эрих Кох по большей части в Ровно отсутствовал. Он знал,
что в окрестностях города действовали не просто партизаны, а отряд
специального назначения НКВД СССР. Но его подручные постоянно находились в
городе. Один из них - Пауль Даргель, первый заместитель Эриха Коха по
политическим делам, который отвечал и за взаимодействие с националистами,
периодически вылетал в Киев, Днепропетровск, Николаев и другие города
Украины.
По согласованию с Москвой командир отряда Дмитрий
Медведев разрешил Кузнецову ликвидировать Даргеля. Валя Довгер, работая в
рейхскомиссариате, изучила распорядок дня Даргеля и знала, что ровно в
14.30 он ходит в свой особняк обедать. Обычно его сопровождает адъютант в
чине майора - с красной папкой под мышкой.
20 сентября 1943 года в переулке рядом с улицей, на
которой жил Даргель, остановилась легковая машина. За рулем в мундире
немецкого солдата сидел Михаил Струтинский, а рядом с ним - Николай
Иванович. Ровно в 14.30 из подъезда рейхскомиссариата вышел какой-то
представительный тип и направился к особняку. Под мышкой у его адъютанта
находился портфель красного цвета. Струтинский тронул автомобиль, и, когда
он поравнялся с гитлеровцами, Кузнецов выскочил и в упор выстрелил в
идущих.
В тот же день разведчики отправились в отряд, где
ожидали реакции на совершенное покушение. Несколько дней из города не
поступало никаких известий. Видимо, обстановка здесь была напряженной и
связникам было трудно выбраться в отряд. Наконец в лагерь пришли два
связника. Они принесли немецкие и украинские газеты, в которых сообщалось,
что в Ровно убиты имперский советник финансов доктор Ганс Гель и его
адъютант.
Николай Иванович был обескуражен. Он был в полной
уверенности, что ликвидировал Даргеля. Правда, он видел его лишь один раз
на апрельском параде, в день рождения Гитлера.
Как выяснилось позднее, Ганс Гель имел сходство с
Паулем Даргелем. Кроме того, Даргель разместил Геля в своем особняке.
Единственное отличие было в том, что адъютант Даргеля носил под мышкой
красную папку, а у адъютанта Геля оказался красный портфель.
Реакция Медведева поначалу была довольно резкой,
поскольку в Центр было сообщено об уничтожении Даргеля, но затем он
успокоился и заметил, что не так уж все плохо, тем более в газетах
говорилось, что "убийца" был в форме немецкого офицера, но не известно,
кто он.
Николай Иванович решил во что бы то ни стало
исправить ошибку. 30 сентября 1943 года, когда в городе стала затихать
суматоха, связанная с убийством Геля, Кузнецов на том же месте метнул в
Даргеля и его адъютанта гранату. Оба гитлеровца упали. Небольшой осколок
угодил в левую руку Николая Ивановича. Раненому Кузнецову и сидевшему за
рулем Струтинскому оказалось трудно замести следы и незаметно скрыться.
Дежуривший у дома "пикап" с охраной Даргеля рванулся в погоню за машиной
разведчиков. Выручил случай. Впереди ехал однотипный автомобиль того же
цвета. Струтинский, улучив момент, свернул на боковую улицу, а погоня
устремилась за другой машиной. Разведчики благополучно вернулись в
отряд.
Интересен эпизод с ликвидацией командующего особыми
войсками генерала фон Ильгена. Кузнецов предложил план не просто
ликвидации генерала, а его захвата и доставки в отряд. Его реализацию,
кроме Кузнецова, поручили Струтинскому, Каминскому и Вале Довгер.
Генерал занимал в Ровно солидный дом, у которого
постоянно стоял часовой. Момент для операции по захвату Ильгена был выбран
удачно. Четверо немецких солдат, которые постоянно жили в доме генерала и
несли его охрану, были командированы в Берлин, куда генерал переслал
вместе с ними чемоданы с награбленным добром. Дом охраняли местные
полицаи.
В намеченный день Валя направилась к дому Ильгена с
пакетом в руках. Денщик предложил Вале подождать генерала, но она сказала,
что зайдет позже. Так выяснилось, что фон Ильгена нет дома. Вскоре там
появились Кузнецов, Струтинский и Каминский. Они ликвидировали охрану, а
денщику обер-лейтенант объяснил, что если тот хочет жить, то должен им
помочь.
Николай Иванович и Струтинский отобрали в кабинете фон
Ильгена представляющие интерес документы, сложили и упаковали их вместе с
найденным оружием в узел.
Минут через сорок к дому подъехал генерал. Когда он
снял шинель, из соседней комнаты вышел Кузнецов и сказал, что перед ним
советские партизаны.
Фон Ильгену было сорок два года. Это был здоровый и
сильный мужчина, и с ним пришлось повозиться. Когда генерала все же
"упаковали", выяснилось, что к дому идут офицеры. Николай Иванович вышел
им навстречу. Тех было четверо. Что с ними делать? Перебить? Можно. Но
поднимется шум. И тут Кузнецов вспомнил о жетоне гестапо, который ему
вручили еще в Москве. Он никогда им доселе не пользовался.
Николай Иванович достал жетон и, показав его немецким
офицерам, сказал, что тут задержан бандит в немецкой форме и поэтому
просит предъявить документы. Тщательно посмотрев их, он попросил троих
следовать своей дорогой, а четвертого пригласил войти в дом в качестве
понятого. Им оказался личный шофер Эриха Коха.
Так вместе с генералом доставили в отряд и офицера
Гранау, личного шофера гауляйтера.
После ликвидации Геля, Кнута и Даргеля в Ровно
из заместителей Эриха Коха остался в живых только верховный судья
оккупированной Украины обер-фюрер Альфред Функ, который приказал
расстрелять всех заключенных ровенской тюрьмы. После этого было решено
ликвидировать палача.
Обер-фюрер СС Альфред Функ каждое утро за десять минут
до начала работы заходил бриться в парикмахерскую, расположенную недалеко
от суда. Ян Каминский, готовя эту операцию, сумел привлечь к
сотрудничеству с разведчиками парикмахера из местных, который согласился
подать условный сигнал, как только Функ придет в парикмахерскую.
17 ноября 1943 года, когда в Ровно шел поиск партизан,
похитивших фон Ильгена, Николай Иванович зашел в здание главного суда и
расположился в кресле в приемной Альфреда Функа. Болтая с секретаршей,
Кузнецов поглядывал в окно на прогуливавшегося по улице Яна Каминского.
Долго разыгрывать роль гуляющего бездельника Каминский не мог, и поэтому
он с нетерпением ожидал сигнала от парикмахера, чтобы в свою очередь
подать условный знак Николаю Ивановичу. Выручила немецкая педантичность. В
положенное время Функ занял кресло в парикмахерской, на окне которой
тотчас же была отодвинута занавеска. Каминский в свою очередь подал сигнал
Кузнецову.
Николай Иванович попросил секретаршу принести ему
воды. Кабинет Функа располагался на втором этаже, и секретарша отправилась
этажом ниже. Когда она вернулась, обер-лейтенанта в приемной уже не было.
Через минуту вошел гладко выбритый Функ. Едва кивнув секретарше, он прошел
в кабинет.
Обер-фюрер СС повесил на вешалку плащ, положил фуражку
и пошел к своему столу, намереваясь сесть в кресло. В этот момент Кузнецов
дважды выстрелил в него в упор. Затем разведчик собрал со стола бумаги и
покинул кабинет. Миновал онемевшую секретаршу, спустился на первый этаж и
вышел на улицу.
У подъезда стояли две машины с гитлеровскими
солдатами. Видимо, только-только подъехали. Все оторопело смотрели на окна
второго этажа. Николай Иванович остановился и тоже посмотрел вверх. Затем
Кузнецов спокойно ушел. Зайдя за угол, перемахнул через забор и вышел в
переулок, где его поджидал Струтинский с машиной.
Так свершилось правосудие над палачом чехословацкого и
украинского народов. * * *
15 декабрЯ 1943 года Эрих Кох отдал приказ об
эвакуации из Ровно всех немецких учреждений. Командование спецотряда
приняло решение двигаться на запад вместе с гитлеровскими войсками, чтобы
собирать и передавать в Центр информацию о передвижении немецких войск, а
также нарушать коммуникации гитлеровцев.
Кузнецов же в январе 1944 года высказал
целесообразность перебраться во Львов, куда направлялись из Ровно немецкие
учреждения. С Николаем Ивановичем выехали Иван Белов и Ян Каминский, у
которого во Львове были многочисленная родня и немало знакомых.
Для обеспечения деятельности группы Кузнецова в район
Львова направился разведывательный отряд во главе с лейтенантом
Крутиковым. Николаю Ивановичу предлагалось замыкаться на этот отряд,
оснащенный рацией, а в случае необходимости разрешалось покинуть Львов,
самостоятельно перейти линию фронта и выйти к наступающим войскам.
Во Львове группа Кузнецова ликвидировала
вице-губернатора Галиции Отто Бауере и начальника канцелярии
губернаторства доктора Генриха Шнайдера. Им удалось выбраться из города и
найти в окрестностях Львова местных партизан. Отдохнув у них и взяв запас
продуктов, Кузнецов, Белов и Каминский вновь двинулись в путь. Они
рассчитывали перейти линию фронта...
Судьба распорядилась иначе. В ночь на 8 марта 1944
года группа натолкнулась на бандеровцев, переодетых в форму бойцов
Советской Армии. Это произошло в селе Боратын Бродовского района Львовской
области. Выдержав с ними бой, отважная тройка двинулась дальше. 9 марта
1944 года разведчики остановились в хате Голубовича. Бандиты окружили хату
и открыли огонь. Николай Кузнецов, Иван Белов и Ян Каминский вели неравный
бой. Когда закончились патроны и бандиты ворвались в хату, Кузнецов
подорвал себя и бандеровцев гранатой.
|